Версия 19:54, 17 декабря 2010

Гипермаркет знаний>>Литература>>Литература 10 класс.Полные уроки>>Литература: Невский проспект .Полные уроки 

     Повесть "Невский проспект" с композиционно-поэтической точки зрения можно разделить на три части, иначе - на три субтекстовые. которые четко мотивированы авторской идеей и их художественным воплощением. Первый субтекстовые, в виде обрамления, создает часть произведения, связанную с актуализацией символического образа Невского проспекта. Второй и третий субтекстовые - текстуально автономные структуры, "текст в тексте".
    Кроме реальных текстов (субтекстовые), в структуре повести можно еще вычленить и отдельный текст-код, который исследователь В. Топоров называет "петербургским текстом". По его мнению, подобные тексты-коды имеющиеся в произведениях Н. Гоголя, Ф. Достоевского. А. Блока, А. Белого, посвященных Петербургу, и их никак нельзя смешивать с простыми описаниями города на Неве.
    О существовании особого "петербургского текста", текста-кода в творчестве Гоголя, писал и В. Набоков в статье "Николай Гоголь": "Что восхищало его в Петербурге? Многочисленные вывески. А еще что? То, что прохожие сами с собой разговаривают или непременно жестикулируют на ходу, символический образ "столицы" в противовес  провинциальным городам ".
    Символизм Гоголя имел физиологический оттенок, в данном случае зрительный. Бормотание прохожих также было символом - слуховым, которым он хотел передать одиночество бедняка в счастливой толпе. Гоголь  и никто другой, разговаривал сам с собой на ходу, но до этого монолога на разные голоса присоединялись призраки его воображения. Пропущенный через восприятие писателя, Петербург приобретал ту странность, которую он потерял, когда перестал быть столицей империи.
    Главный город России было построено гениальным деспотом на болоте и костях рабов, гнили в этом болоте: именно здесь и есть корень его вычурности, и его изначальный недостаток. Нева, которая затапливает город, - это уже нечто вроде мифологического казни (как описывал Пушкин " болотные духи постоянно пытаются вернуть то, что принадлежит им", видение их поединка с медным царем привело к безумию первого из "маленьких людей" русской литературы, героя "Медного всадника", Пушкин чувствовал какой-то изъян в Петербурге: примитив розововатый отсвет его неба и таинственную мощь медного царя, вздыбил своего коня на зябком фоне пустых проспектов и площадей. Но вычурность этого города по-настоящему была понятной и переданной тогда, когда по Невскому проспекту прошел такой человек, как Гоголь.
    Символический внутренний монолог Гоголя - это и есть "петербургский текст", или текст-код представляет необычную мифологическую, символико-метафорическую интерпретацию образов Петербурга и Невского проспекта во всех реальных текстах "петербургского цикла".
    В содержательном плане первый субтекстовый - это своеобразная фантасмагория, а в формальном - эта художественная структура имеет все признаки развернутого авторского монолога. Показателен в композиции этого субтекстовые ,его разделение на пролог и эпилог, в которых активно выражается оценочная позиция рассказчика.
    В заключительной части особо чувствуется негативная оценка автора-рассказчика к объекта описания - Невского проспекта: "О, не верьте  Невскому проспекту! ... Все обман, все мечта, все не то, чем кажется ... все дышит обманом. Он лжет во всякое время, зтот Невский проспект ... "
    Авторская оценочная позиция прямо выраженная через активное использование слова "обман", функциональное значение подчеркивается использованием его в качестве компонента лексического повтора, Синонимом "обмана" в контексте структуры есть и лексема "мечта": "все обман, все мечта, все не то, чем кажется". Гоголь активно использует и предикативные метафоры "дышит обманом (все), лжет (он)", которые усиливают негативную оценку Невского проспекта и его завсегдатаев.
    Авторское негативное толкование символического образа "Невский проспект" обусловлено и использованием мифологемы с отрицательной семантикой: "... сам демон зажигает лампы для того только, Чтобы показать все не в настоящем виде".
     Все описание Невского проспекта можно разделить на пять фрагментов.
     Первый фрагмент авторской панорамы-фантасмагории связан с художественным описанием "всеобщей коммуникации Петербурга", относится к тому времени, когда Невский проспект "пуст", хотя и "наполнена старухами в изодранных платьях салопе", одновременно он "пахнет только что выпеченным хлебом ". Это время - раннее утро, переходящий в полдень (до двенадцати часов) - в авторском комментарии определяется так: "Можно сказать решительно, что в зто время, то есть до двенадцати часов, Невский проспект не составляет ни для кого цели, он служит только средством; он постоянно наполняется липами, имеющими свои заботы, свои досады, но вовсе не думающий о нем ".
    Эта цитата из авторского монологического слова наполнена достаточным оценочной информацией. Несколько снижена характеристика Невского проспекта и его завсегдатаев в первом фрагменте выражается концентрацией в тексте таких негативно мотивированных авторских словеснообразных деталей:
     1) "старухи в изодранных платьях и салопе, совершающие Свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих", "плотный содержатель магазинов", "сонный Ганимед", "сонный чиновникь," русский мужик "и т.д. - в этих словосочетаниях- характеристика  словесного смысла "люди, вовсе не думающие о нем";
    2) "пахнет", "пуст", "наполнена", "вылезает", "швыряет", "плетется", "проплетется", "наполняется", "размахивает", "выдвинулись" - эти предикативные слова-характеристики отмечены как словесные клише пониженного бытового уровня;
    3) "хлеба", "платья", "салопы", "рубашки", "Кофи", "шоколад", "Метла", "галстук", "пироги", "обьедкы", "известь", "портфель", "гривна", "Деньги", "халаты", "шторы", "шляпа", "картуз", "воротнички" - именных ряд бытовых названий также активно демонстрирует  авторский смысл.
     Второй фрагмент общей панорамы-фантасмагории актуализируется через образ "учебного" Невского проспекта. Гоголь активно использует:
   1) субстантивные словосочетания: "гувернеры всех наций", "питомцы в батистовых воротнички", "английские Джонсы", "французские Коки", "гувернантки, бледные миссы и розовне славянки", "легенькие, вертлявне девчонки" - в них прямая характеристика часто доминирует над косвенной;
   2) глагольные словосочетания-характеристики: "делают набеги", "идут под руку", "изьясняют им", "идут величаво".
    В этих эстетических экспликация преобладает авторская ирония. В совокупности все средства текстового определение "педагогического" Невского проспекта порождают англо-русский калейдоскоп лиц и характеров.
    Третий фрагмент отражает, в авторской хронологии, жизнь Невского проспекта с четырнадцати до шестнадцати часов. Словесно-образной доминантой этой части субтекстовые открытая оценочная авторская номинация "плавная выставка лучших произведений человека". Именно в третьей зарисовке Невского проспекта наиболее ощутима авторская ирония, знаменитый гоголевский смех "сквозь слезы": "порядочннелюды" говорят о "погоду", "прыщик", "здоровьелошадей", демонстрируют "бакенбарды", "уси", "шляпки", "платья "," платки "," талии "," рукава "," улыб-ки "," пересечет "," галстуки ".Средствами прямой иронической авторской оценки являются официальные названия чиновников, адъективных слова-характеристики: "голодныетитулярные, надворные и прочие советники", "молодые коллежекие регистраторн", "старые коллежекие секретари". На уровне обобщенной иронической характеристики действий и состояния чиновников в третьем фрагменте жизни Невского проспекта автор использует метафорический и антонимический контексты. Метафорическую информацию находим в описательной конструкции "На Не-вском проспекте вдруг настает весна, он покрываетея весь чиновниками в зеленых вицмундирах", где актуализируется цвет как опорный компонент. Антонимична информация выражается через качественную характеристику действий молодых и старых чиновников - "молодне еще спешат воспользоваться временем и пройтись по Невском проспекту с осанкой", а "старые - идут скоро, потупив голову".

Существенной словеснообразною приметой четвёртое картинки жизни Невского проспекта является отсутствие на нем чиновников. В авторском комментировании: с шестнадцати часов и до наступления сумерек Невский проспект "пуст". В контексте этого фрагмента можно еще выделить неопределенный местоимение "какой-нибудь": "какая-нибудь швея из магазина", "какой-нибудь заезжий чудак", "какая-нибудьдлинная высокая англичанка с ридикюль и книгой в руках", "какой-нибудь артельщик ".

Пятый фрагмент жизни Невского проспекта посвящена характеристике его демонического лица.

С сумерками начинается таинственный время, когда Невский проспект перестает быть средством и становится целью: люди и их продолговатые тени меняются под влиянием мистической силы, все ускоряется и становится вообще изменчивым, неровным. На Невском проспекте в это время появляются и действуют известные персонажи - "молодые коллежекие регистраторн, губернскиеы коллежекие секретари", "почтенные старики", которых объединяет жажда приключений.
Гоголь в указанном фрагменте использует контрастные по внешним функционально-стилистическими особенностями речевые единицы:
1) слова и словосочетания с абстрактной семантикой: "таинственное время", "заманчивый чудесный свет", "длинные тени", "важность", "удивительное благородство";
2) конкретные бытовые слова: "будочник", "циновка", "лестно-ца", "фонарь", "низенькие Окошки магазинов", "теплые сюртуки и шинели", "стены", "мостовая", "кушаньям", " кухарки-нем-ки "," артельщикы "," купцы "и т.п.
Картинка жизни Невского проспекта после наступления сумерек отличается особой художественной динамикой, которая также является средством негативной экспрессии. Предикативные слова-характеристики: "упадут (сумерки)", "вскарабка-етея (будочник)", "оживает, начинает шевелиться (Невский проспект)", "настает таинственное (время)" ... и т.д.
Отрицательное отношение автора-творца дохимерного города и его чудаковатых жителей имеет структурное воплощение в первом субтекстовые и в широком употреблении общих и метонимический словообразив.

Общий словеснообразний ряд включает:
1) названия представителей мужского рода: "житель, человек, агоист, приятель, солдат, прапорщик, содержатель, Ганимед, мужик, чиновник, старик, мальчишка, гувернер, воспитанником, педагог, родитель, доктор, начальник" и др.;
2) названия представительниц женского пола: "дама, старуха, гувернантка, мисе, Славянка, девчонка, подруга, владелица, англичанка, красавица, жена";
3) конкретно-предметные названия, "проспект, улица, усы, сюртук, волосы, голова, блюдо, карета, залог, дрожки, тротуар, сапог, след, гранит, дым, башмачок, окно, магазин" и др.;
4) общие названия: "благо, восторг, гулянье, дело, надобность, интерес, жадность, корысть, коммуникация, развлечения, на-дежда, сила, слабость, перемена, время" и т.д.
В образном контексте первого субтекстовые ряд общих названий создает единое эстетическое поле. Странный город населяют странные люди, лишенные индивидуальных имен, особых примет и действий, люди, для которых однородность, сосредоточенность на вузькоцехових поведенческих стереотипах является знаком бытия.

  
   Отредактировано и  прислано Китаевым  В.А

Если у вас есть исправления или предложения к данному уроку, напишите нам.

Если вы хотите увидеть другие корректировки и пожелания к урокам, смотрите здесь - Образовательный форум.